Нефть Brent
$74.23
+1.25%
0
Девятое мая в России годов с девяностых, так уж получилось, обрастает дичайшими либеральными мифами. Тут и про то, что СССР «завалил трупами Европу» и только тем и победил, и про тотальную неготовность к войне, и про немок, которых насиловали миллионами, и о прочих ужасах. Вся эта пораженческая мифология, к счастью, систематически разоблачается.
Однако в той же Европе и США фактически постулатом стала история о том, что, в первую очередь, победу в той войне одержали союзники: США и Британия, а вклад Советского Союза был незначителен. Печально, что и некоторые российские альтернативные историки и просто публицисты распространяют подобную точку зрения. И с этим пластом мифотворчества необходимо разобраться подробнее.
Разговор о роли западных держав в войне против Третьего Рейха нужно начинать еще с самого начала «интербеллума», периода после Первой Мировой войны. После версальских контрибуций и прочего тотального уничтожения пост-кайзеровской Германии за экономику этой страны плотно взялись США.
Вопреки распространенному мнению об американской изоляции от Европы, Штаты активно участвовали в экономической политике Германии все двадцатые и тридцатые годы. Более того, по приходе к власти Гитлера между Рейхом и Штатами случился и «гуманитарный обмен» на почве продвижения идей евгеники и расовой сегрегации.
Однако в данном случае важнее кредитование. Дело в том, что финансовым кругам Штатов очень быстро стало понятно, что Германию можно активно кредитовать. При этом скупая акции её промышленных предприятий по относительно небольшой цене. Более того, развивать там и свои промышленные корпорации.
Однако контрибуций по версальскому договору никто не отменял. И когда Германия в очередной раз не смогла выплатить необходимых сумм Франции, французские войска в 1923-м году оккупировали Рурский регион. Все это подрывало экономику Веймарской республики, не позволяло платить по счетам и вообще создавало ненужные трудности. Поэтому англичанами и американцами было принято решение фактически оттеснить Францию от Германии, и на свет появился «План Доуса», который снижал выплаты репараций и выделял Германии кредиты. Вслед за ним, в 1929-1930 годах, «План Юнга», который снова снижал выплаты и предполагал еще больше американских кредитов.
По словам историка Евгения Спицына, всё это привело к тому, что «перед началом Второй мировой войны 280 самых крупных германских фирм в той или иной степени полностью находились под контролем англо-американского промышленного капитала».
В политическом же плане в 1925 году прошла Локарнская конференция, в рамках которой отдельно оговаривалась территориальная целостность Западноевропейских держав, но о Восточной Европе ничего внятного не говорилось.
Помимо прочего, Германию пустили и в Лигу Наций. Как это ни странно, это снова проект США, в котором Штаты официально не участвовали. Далее, уже в 1935-м году, после продвижения Гитлера на Восток состоялась Стрезская конференция, которая, осудив в устной форме продвижение Третьего Рейха ближе к СССР, подтвердила Локарнские соглашения.
Суть их была проста – «если очень хочется, то на Восток можно, а вот на Запад нельзя ни в коем случае». В общем, именно западная Европа и Штаты долгие годы ковали и пестовали восточное продвижение Германии. Ну и во внутренней политике также спонсировали и поддерживали радикальных реваншистов. Почему? Потому что очень боялись, презирали и ненавидели СССР.
Наиболее емко отношение к войне Германии и Советского Союза в свое время выразил британский фельдмаршал Генри Вильсон, отметивший: «Доказательством милости Божьей к Англии является тот факт, что в этой войне мы избавились одновременно и от Германии, и от России». Более откровенное отношение к конфликту сформулировал американский сенатор Гэрри Трумэн, который 23 июня 1941 года заявил: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают друг друга как можно больше. Но я ни при каких обстоятельствах не хочу, чтобы победила Германия».
Тот же историк Евгений Спицын выделяет главную причину вступления европейцев в войну с Рейхом. Как это ни парадоксально, но главным фактором был пакт Молотова-Риббентропа.
Про него, кстати, тоже ходит множество мифов на тему «горячей дружбы» Сталина и Гитлера. Однако тут важно знать общий исторический контекст. А контекст таков, что на основе двухсторонних пактов тогда и пытались соблюдать общеевропейскую безопасность.
Кстати, Сталин предлагал заключить коллективный и многосторонний договор. Но, как всегда, европейцы отказались. По иронии судьбы, наиболее активно против выступала Польша.
В итоге пактами с Германией озаботилось множество Европейских государств. Но пакт Молотова-Риббентропа предполагал остановку (хоть и краткую, как показала история) продвижения Рейха на восток, разворот на запад, нарушение Локарнских соглашений, в частности, нападение на Францию.
Вот именно тогда и началось активное беспокойство союзников, пресловутая позиционная «Странная война» и постепенное вступление в войну США. Хотя последние вступали очень неохотно, поскольку Германия стала для Штатов весьма доходным предприятием.
Впрочем, в итоге оказалось, что война и связанный с ней ленд-лиз, участие в европейских событиях и прочие промышленные и экономические проекты – куда более выгодны в финансовом плане. В общем, деньги, только деньги и ничего личного.
Впрочем, у США возникли проблемы с Японией, которая 7 декабря 1941 года устроила бомбардировку американской базы в Пёрл Харборе. Для самой Японии это закончилось атомными бомбардировками Хиросимы и Нагасаки в августе 1945-го, которые служили, в том числе, и актом демонстрации силы в адрес СССР.
А для граждан США японской национальности с 1942-го года открылась сеть концентрационных лагерей на территории Штатов, в которых очутилось около 110 тысяч человек. Это, к слову, про мифы о страшном ГУЛАГе и прочих лагерях для советских пленных, которые вернулись в СССР.
Так или иначе, но Второй фронт был открыт только летом 1944 года. И, что характерно, после «затишья на Западном фронте», которое длилось с мая 1941-го примерно по июнь 1943-го. Активная фаза боевых действий союзников, высадка в Нормандии во многом была предпринята не потому, что СССР настойчиво просил открыть второй фронт. Просил, как говорится, и раньше. Но потому, что американским и британским политикам стало понятно, что Советский Союз мало того, что идёт к победе, но еще и вопреки всему нарастил военную мощь и остается сверхдержавой.
Здесь стоит вспомнить замечание советского посла в Британии Ивана Михайловича Майского, который в 1942-м телеграфировал в Москву: «Доминирует одна и та же идея – идея «легкой войны» для себя. Конкретно это означает, что разбить Германию на суше в основном должен Советский Союз, Англия же будет оказывать ему в этой борьбе лишь «содействие». Чем позже Англия включится в такое «содействие», тем лучше, ибо тем свежее она придет к финишу и тем легче ей будет играть руководящую роль на будущей мирной конференции. Наоборот, под этим углом зрения выгодно, чтобы СССР пришел к финишу возможно более ослабленным и истощенным».
Однако этим планам европейцев было не суждено сбыться. Отсюда и резкое открытие Второго фронта, и демонстративная жестокость, вроде бомбардировок Дрездена фосфорными бомбами, в которых погибло, по разным данным, от нескольких десятков до нескольких сотен тысяч человек мирного населения, чтобы показать «активный вклад в общую победу».
В итоге даже акт о капитуляции Германии пришлось принимать в два этапа. Восьмого мая – краткую и пространную выдержку с представителями германского командования, которую от советской стороны подписывал генерал Иван Суслопаров.
И девятого мая (по московскому времени) уже официальный акт о безоговорочной капитуляции от представителей всех родов войск Третьего Рейха, заключённый в предместье Берлина, который принимал Георгий Константинович Жуков с представителями союзников.
И этот акт о полной и безоговорочной капитуляции был уже максимально подробным и фактически устанавливающим новый порядок в Европе с активным присутствием СССР.
Нужно отметить, что в Европе и США Победу празднуют именно восьмого мая. И, строго говоря, даже не победу. В 2005-м году Генеральная Ассамблея ООН постановила считать 8 и 9 мая «днями скорби и примирения».
Россия, понятно, от такой трактовки отказалась просто по факту: день скорби для нас – это 22 июня. Этого, возможно не понять американцам и европейцам, на территорию которых не вторгались фашисты и не уничтожали всех и вся. Есть и другой момент, который вызывает вопросы – примирение, собственно, с кем?
Кажется, в прибалтийских странах, на Украине и в некоторых других европейских государствах того, с кем нужно «примиряться», выбрали вполне однозначно.
Однако важно тут другое – Запад все эти годы стремится или просто забыть, или максимально извратить хронологию Второй Мировой Войны и нивелировать роль СССР.
Некоторые пытаются рассказать, что «Сталин хуже Гитлера», да и вообще, хороша была бы взаимная аннигиляция «двух человеконенавистнических режимов». Все это призвано скрыть ряд очень простых и очень неприятных истин.
Именно западная цивилизация вырастила, поддержала, вскормила нацизм, именно она направляла его на восток вообще и на Россию в частности. И именно Запад старался поживиться за счёт той войны и в итоге продемонстрировал в Дрездене, Хиросиме и Нагасаки зверства, аналогичные фашистским.
При этом именно Запад не внёс существенного вклада в дело Победы, а потому у них и не девятое мая, а восьмое, и не Победа, а «скорбь и примирение».
Нам в России необходимо очень четко знать всю эту историю и не верить очередной порции «пораженческих мифов», пока они вредной заразой не поразили умы самих россиян.
