Нефть Brent
$73.30
+3.08%
0
Миру старательно отшибают память, и результаты у наступившей амнезии впечатляющие.Свою лепту в извращение истории вносят и российские фальсификаторы. Усилиями «доброжелателей» страна-победитель фашизма предстает в черном свете, а победу многонационального советского народа в Великой Отечественной войне принижают и извращают, нагромождая ложь за ложью. Вот лишь 5 примеров того, как в сознание россиян вбивают откровенное вранье о войне.
Безусловно, Сталин понимал, что война неизбежна и готовился к ней. Однако когда именно произойдет вторжение, генералиссимус знать не мог. Известно о более чем 80 сообщениях из надежных источников, в которых назывались разные даты.
С начала 1941-го года поток разведданных усилился. Хватало в нем и дезинформации: так свою игру вела Великобритания. Отводя нападение от себя, англичане хотели спровоцировать СССР на превентивный удар по Германии.
Между тем главнокомандование, не наблюдая активной подготовки немцев на восточном направлении, справедливо полагало, что война на два фронта для Гитлера равна самоубийству, и ждало удара по Лондону. Тем более, в июле 1940-го года фюрер издал директиву о вторжении в Туманный Альбион, а в сентябре того же года войска люфтваффе массированно отбомбились по британским городам. Затем концепция Третьего рейха переменилась, но об этом никто не знал.
Вместе с тем в Москве понимали, что угроза нападения очень высока, и были готовы к принятию незамедлительных мер. Как вспоминал маршал Жуков, Генштаб узнал от перебежчика о нападении немецких войск лишь 21 июня и сразу доложил Сталину. Он тут же отдал приказ о приведении войск в боевую готовность.
В ночь на 22 июня нужно было незаметно занять огневые точки укрепрайонов на границе; рассредоточить всю авиацию, в том числе войсковую, на полевых аэродромах, тщательно замаскировав; расположить и скрыть войска; привести в боевую готовность противовоздушную оборону, а также подготовить к затемнению города и объекты.
Увы, директива запоздала: немецкие диверсионные группы, загодя заброшенные на нашу территорию, нарушили проводную связь с войсками во всех западных приграничных округах. Штабы округов и армий просто не смогли быстро передать распоряжения.
Об этом явлении очень любят поговорить либеральные пропагандисты. Объяснение незатейливое: это якобы доказательство «всенародной ненависти» к СССР вообще и сталинскому режиму в частности. Не затрудняя себя сколько-нибудь серьезным изучением проблемы, сторонники такой теории безапелляционно выдают эту ахинею за непреложную истину. Кто и почему на самом деле попадал в плен?
Стратегия танкового блицкрига, которую применял Вермахт в войне с СССР, поначалу давала свои плоды. Несколько танковых клиньев противника, стремительно прорвав оборону наших войск, устремлялись в тыл и отрезали красноармейцев от своих.
Оказавшиеся в «котле» солдаты либо вынужденно сдавались в плен, как это было под Киевом, либо оказывали отчаянное сопротивление, отвлекая на себя немалые силы противника. И тех, кто сопротивлялся, было больше. Это они сорвали план молниеносной войны, надолго задерживая врага под Вязьмой, под Смоленском, под Ленинградом, под Сталинградом, под Москвой.
По поводу «желания попасть в плен», лишь бы уйти от сталинского тоталитаризма и коммунизма тоже есть нестыковки. Демократическую Польшу немцы завоевали за 33 дня, а просвещенную Францию — за 44. При этом в плену оказались 1,8 миллиона французских солдат из армии общей численностью 2,8 миллиона.
К слову, многие из них бежали из лагерей и вливались в Движение Сопротивления. Там было и немало советских военнопленных, совершивших побег из неволи и продолживших борьбу с фашистами.
В целом число советских военнопленных (по разным данным оно составляет 4-6 миллионов человек) вполне сопоставимо с количеством взятых в плен участников гитлеровской коалиции: немцев (2,4 миллиона), венгров (0,5 миллиона), румынов (0,2 миллиона). Десятками тысяч сдавались в советский плен австрийцы, чехи и словаки, поляки, итальянцы и другие. В итоге количество советских военнопленных вполне сопоставимо с общей численностью нашей армии. В случае массовой сдачи в плен цифры должны были быть значительно больше.
Авторы этой клеветы ловко передернули факты, акцентируя внимание на вооружении дивизий народного ополчения, а не на регулярной армии. С последней-то все было нормально, да и создаваемые в спешке народные части недостатка в винтовках и станковых пулеметах, скажем, не имели.
Хотя положение с материально-техническим обеспечением ополченческих дивизий на первых порах не было идеальным. Снабженцы не успевали: формирование добровольных батальонов началось с первых дней войны и было массовым.
Уже к июлю 41-го года, например, были созданы 1755 истребительных батальонов с численностью от 100 до 500 человек и 300 тысяч групп содействия истребительным батальонам. И с саперными лопатками на вооруженных автоматами гитлеровцев они не нападали.
Однако в современном автоматическом оружии, а также зенитных и противотанковых средствах дефицит ощущался. Вот их-то члены истребительных батальонов и добывали в боях с противником.
Не выдерживает критики и вранье о заградительных отрядах НКВД, под прицелом которых, якобы, вынуждены были идти в наступление советские бойцы. Здесь работает простая логика: на стрелковый корпус численностью до 50 тысяч солдат приходился взвод НКВД — это всего около 30 бойцов.
В 1942 году, к примеру, все «армейские» заградотряды насчитывали 40 тысяч человек — капля в море 10-миллионной действующей армии. Часто отряды НКВД были в тылах «неспокойных» дивизий, для наведении порядка, для задержания дезертиров или паникёров и отправки их на фронт.
Были у них свои задачи: во-первых, после слияния военной контрразведки с НКВД вражеских десантников и диверсантов отлавливать; во-вторых, самим бросаться в пекло.
Брестскую крепость, к слову, защищали пограничники войск НКВД. И под Сталинградом они отличились, и на Курской дуге. Дезертиров, конечно, тоже задерживали, но к стенке всех подряд не ставили, а разбирались с каждым отдельно, и подавляющее большинство отправляли в свои части.
Тем, кто верит в подобные легенды, стоит проанализировать цифры. Из них вытекает, что далеко не всех военнопленных без разбору записывали в предатели и враги народа. Хотя побывавших в плену, а также находившихся в окружении и на временно оккупированной территории, конечно, проверяли.
Был высок риск их вербовки немцами, а также под видом наших солдат на линии фронта могли появиться вражеские диверсанты. Всего с 1941 по 1944 годы в спецлагерях для бывших военнопленных побывали 374 594 человека. 70,3% из них проверили и отправили в Красную армию.
Причем не только и не столько в штрафбаты, как утверждает молва. В штрафные подразделения были направлены лишь 8255 человек (2,6%). Почти 6 тысяч бывших военнопленных задействовали в оборонной промышленности, чуть больше 4 тысяч — в конвойных войсках Наркомата внутренних дел.
Однако были и те, кто проверку не прошел: 11 283 человек по ее результатам арестовали - это 3,5% от всего контингента. И все это происходило исключительно в правовом поле.
«Положение о воинских преступлениях в редакции 1927 года» весьма сурово оговаривало, что самовольное оставление поля боя или добровольная сдача в плен, не обусловленная боевой обстановкой, наказывается «высшей мерой социальной защиты». Однако статья 22 ограничила состав преступления лишь сдачей в плен во избежание риска для себя.
Если же, например, боец был ранен и попал в плен в бессознательном состоянии, какой с него спрос. Или бывают такие безвыходные ситуации, когда сопротивление бесполезно. Тогда лучше сохранить жизнь и при хорошем раскладе бежать из плена, пополнив еще одной боевой единицей численный состав партизанского отряда. Все эти доводы были прописаны в законе, и таких случаев в годы войны были тысячи.
Эта клевета пошла гулять по миру в нулевых. Видимо, кто-то решил, что в XXI веке уже можно переписывать историю прошлого, ставя все с ног на голову и перекрашивая белое в черное. По сути, европейцам начали рассказывать геббельсовские байки, стряхнув с них пыль. Та пропаганда была призвана запугать немецких обывателей нашествием диких варваров и подвигнуть их на яростное сопротивление.
Похоже, идеологи перестарались: по признанию помощника Йозефа Геббельса доктора Вернера Наумана, их страшилки относительно русских и грядущего кошмара довели берлинцев «до состояния крайнего ужаса» и рикошетом ударили по самим пропагандистам.
Действительно, если вы ждете монстров, которые немедленно начнут убивать, грабить и насиловать каждого встречного, а вместо этого «варвары» вас вкусно кормят на полевых кухнях и хорошо лечат в госпиталях, то возникают законные сомнения. Правду ли говорили вожди? И кто же к нам пришел: завоеватели или освободители?
Конечно, без инцидентов не обходилось. Проявления жестокости были: срывались те, чьи семьи погибли от рук гитлеровцев, да и ждать идеального поведения от каждого солдата многомиллионной советской армии, конечно, наивно. Однако эти случаи, во-первых, не были массовыми, а во-вторых, очень жестко пресекались командованием. Виновных ждало наказание по законам военного времени: за насилие и изнасилование грозил расстрел.
Сегодня, да и всегда Западу выгодно из страны-победителя делать страну-изгоя: так легче ввести в заблуждение собственные народы, пугая их внешним врагом и отвлекая от внутренних проблем.
Ради чего стараются псевдоисторики, которые на деле становятся создателями мифов, в общем-то тоже понятно. Одни отрабатывают задание заокеанских хозяев, другие просто хотят соригинальничать.
Последнее особенно гадко. Пиар на крови миллионов - это святотатство. Поэтому нам нельзя мириться с ложью не только для того, чтобы страшная история не повторялась, но и ради памяти о тех, кто сам уже не скажет слово в свою защиту, потому что погиб за Родину и за нас с вами.
