Нефть Brent
$75.17
+1.25%
8
Поддержать Северную Ирландию решили в том смысле, что готовы принять в Евросоюз отколовшийся от Британии кусок без всякой очереди и условий, как часть страны-члена cоюза. Таким образом, лидеры ЕС дали понять, что Лондон ответит за Brexit.
После такого решения можно констатировать: борьба Ирландской Республиканской армии (ИРА) за независимость Ольстера практически увенчалась успехом — во всяком случае, пока.
История покорения англичанами гордых ирландцев началась еще в XIV веке. Тогда Англия фактически установила свое полное господство на Зеленом острове, а приняв в 1366 году Киллкеннийские статуты, приравняла его коренных жителей к средневековым «унтерменшам»: дошло до того, что за убийство ирландца англичанин по крови не получал даже штрафа.
Противостояние усилилось с расколом христианства на католицизм и протестантизм. У ирландцев отнимали земли, жестоко топили в крови их справедливые восстания, присуждали непомерные налоги и лишали образования.
В середине XIX века в Ирландии все активнее стали появляться движения за независимость, был введен бойкот английских товаров и создан практически автономный парламент Ирландии. Ряд восстаний привел к подавлению со стороны английской армии, но в итоге все закончилось Англо-Ирландской войной 1919–1921 годов.
Она завершилась подписанием соглашения, по которому 26 из 32 графств Ирландии получали независимость, а остальные шесть (которые и составляют современную Северную Ирландию) вошли в состав Великобритании (в соответствии с проведенным референдумом) с правом на отделение в будущем.
Однако в Дублине, ставшем в 1949 году столицей уже независимой и вышедшей из Британского Содружества страны, не смирились с потерей северо-восточных земель.
Ирландская Республиканская армия, которую в Европе долгое время считали одной из наиболее агрессивных террористических группировок, фактически объявила войну местному пробританскому правительству.
Многочисленные теракты, стычки с полицией, стрельба на улицах стали символом Белфаста в начале 50-х годов ХХ века. Счет погибших, особенно в 70-х годах, шел на сотни. Самой громкой жертвой боевиков в 1979 году стал дядя супруга королевы Англии и бывший вице-король Индии лорд Маунтбеттен, погибший во время взрыва на собственной яхте вместе с семьей.
В итоге в 1985 году было подписано соглашение о принадлежности Северной Ирландии к Великобритании до тех пор, пока за это выступают большинство ее жителей. А в 1998 году достигнута еще одна договоренность — «Доброй пятницы», по которой ИРА фактически складывала оружие, а созданная в Северной Ирландии Ассамблея уравнивала в правах католиков и протестантов, а заодно получала большую законодательную автономию, нежели раньше.
Борьба за независимость и деятельность ИРА на время утихли — пока не случился Brexit.
Референдум по выходу Великобритании из Евросоюза, прошедший в июне 2016 года, вновь обнажил старые проблемы. 51,5% граждан страны проголосовали за выход, 48,5% — за то, чтобы остаться.
Интересно, что за выход проголосовали Англия (53%) и Уэльс (52%), тогда как сепаратистски настроенные Северная Ирландия и Шотландия дали 44% и 38% соответственно. Таким образом, стала ясна позиция этих регионов: скорее всего, свое будущее они с Лондоном не связывают.
В Белфасте после этого вообще наступил правительственный и парламентский кризис, а в Дублине стали говорить о том, что Англия нарушает подписанные соглашения, выводя часть Ирландии из Евросоюза и тем самым оказывая на нее экономическое давление.
Споры об отделении Ольстера вспыхнули с новой силой. Что интересно, Лондон так сильно хочет выйти из Евросоюза, что даже готов пожертвовать Ирландией. Доказательством тому служит заявление госсекретаря по выходу из ЕС Дэвида Дэвиса, который официально сообщил о том, что Северная Ирландия может автоматически остаться в Союзе, если выйдет из состава Королевства.
В Белфасте не стали сидеть сложа руки и отправили в Евросоюз письмо с вопросом о возможности остаться в Союзе после выхода из него Великобритании, при этом подчеркнув, что в отличие от англичан за разрыв с Европой ирландцы не голосовали.
Не промолчали и в самой Ирландии. Ее правительство заявило о том, что выход Британии из ЕС автоматически приведет к воссозданию прежней настоящей границы с Северной Ирландией, а это поставит под угрозу хрупкую стабильность в регионе и заодно нарушит наладившиеся как экономические, так и культурные связи практически родных друг другу частей острова.
Евросоюз обещал в скором времени дать ответ на вопрос — на днях он прозвучал.
Дальнейшую судьбу Северной Ирландии лидеры Евросоюза решили буквально за 15 минут. Именно столько времени на саммите понадобилось на то, чтобы четко прояснить ситуацию и довести до британцев: в случае их выхода из ЕС и выхода Северной Ирландии из Королевства Евросоюз примет ее в свои ряды автоматически и без проволочек.
Теперь остается неясной только дальнейшая судьба Шотландии, чьи жители также проголосовали за то, чтобы остаться в ЕС, и теперь находятся на грани выхода из Великобритании.
Однако разница здесь в том, что Ольстер будет присоединяться (если будет) к стране-члену ЕС, а вот Шотландия станет полностью самостоятельной страной. И в случае ее отделения горцам придется пройти весь путь и процедуры для вступления в Евросоюз — аналогично странам бывшего Варшавского договора в 90-х (Польша, Чехия, Хорватия, Словакия и т.д.).
Таким решением ЕС дал понять Британии, что раз она хочет выйти, обратного пути не будет. Ряд лидеров стран Европы уже заявили, что в случае выхода Британии из Евросоюза никаких льгот и преференций для нее не предусмотрено.
В вопросе границ Ирландии и ее младшей сестры с севера Евросоюз однозначно поддержит ту страну, которая никуда выходить не собирается.
С другой стороны, выходя из ЕС, британцы не хотят полного развода, прекрасно понимая, что в условиях кризиса и рабочая сила, и рынки сбыта им тоже нужны, а Вашингтон эти проблемы при Трампе явно решать не будет.
Так что на переговорах в июне наверняка встанет вопрос предметного торга или обмена: Северная Ирландия в обмен на доступ к свободной торговле и заключение договоров по каждому сектору экономики, как это делает Швейцария, не являясь членом ЕС.
Каким будет выход Великобритании из ЕС, станет известно 8 июня. В этот день в стране пройдут внеочередные парламентские выборы. Нынешний премьер Тереза Мэй сама активно хлопотала за их проведение, понимая, что, пока ее партия на коне, нужно пользоваться моментом.
Однако ситуация может измениться из-за давления внутренних сил. Вот уже и экс-премьер Тони Блэр, активный противник Brexit, собирается возвращаться в политику. Вовсю ведет пропаганду против выхода еще один «экс» — Дэвид Кэмерон.
Будет задействована и тяжелая артиллерия вроде сотрудничающих с ними транснациональных корпораций, чтобы не допустить победы консерваторов на выборах. А их положение сейчас довольно шатко из-за того, что проводимая Мэй политика вызывает все меньше поддержки у британцев в силу ее прямолинейности и твердолобости.
При этом экономика Великобритании находится в стагнации, рост равен практически нулю. В случае Brexit потеря дислокации в Лондоне таких структур, как Европейская банковская организация и Европейское агентство лекарств, неприятно скажется на экономике всей страны.
Уже сейчас ряд компаний вместе с падением фунта стали уводить свои головные офисы из Сити, и скорее всего, этот процесс будет только ускоряться.
Понятно, почему Великобритания не намерена платить 100 млрд евро за выход из Евросоюза. И судя по всему, никто ее заставить заплатить не сможет.
По данным Spectator Index, с уходом Великобритании Евросоюз потеряет 18% ВВП, 13% населения, самый большой военный бюджет и 10,4 млрд долларов ежегодно.
Поэтому ЕС и пошел на крайнюю меру — поддержку отделения Северной Ирландии. Хотя такой прецедент больно ударит и по нему, если что.
Вообще недавнее решение ЕС создает опасный прецедент для самой Европы. Сейчас Старый Свет отчаянно пытается защитить свои интересы в борьбе с США, которые все настойчивее ведут свою экономическую политику в направлении Юго-Восточной Азии, переживающей небывалый производственный подъем.
Рынков сбыта становится все меньше, а вкупе с наложенными на Россию санкциями и ответным эмбарго ситуация и вовсе выходит угрожающей. Опасный прецедент для Европы состоит в том, что в ряде ведущих стран Евросоюза есть свои «Северные Ирландии», и отвечая так Лондону на Brexit, Евросоюз подталкивает и их к самоопределению.
Понятно, что вопрос с Ольстером долгоиграющий и здесь будет рассматриваться множество нюансов, в том числе и насколько прочны позиции нынешнего правительства Великобритании, однако своим заявлением Евросоюз затронул серьезную тему.
В ситуацию, например, уже активно вмешалась Испания, заявившая о своих правах на Гибралтар, с одной стороны, и яростно противясь возможному сепаратизму Каталонии, с другой.
А есть еще Бавария в Германии, страны Бенилюкса с их Фландрией и Валлонией, Корсика и Эльзас во Франции, Сардиния и Сицилия в Италии, также не решен до конца вопрос с Кипром. Так что список получается весьма внушительный. И возможное отделение Северной Ирландии не только приведет к расколу Великобритании, но и вызовет «парад суверенитетов» по всей Европе. В условиях нестабильности в мире, вала миграции, напряженности в отношениях с США и Россией все это может привести Евросоюз к полному краху.
Кстати, об отношениях с Россией. Пока после всех многочисленных визитов в Москву наших западных партнеров все стороны заняли выжидательную позицию. В случае Brexit и полного выхода Лондона из ЕС отношения с Россией вряд ли улучшатся, тем более что консерваторы, стоящие сейчас у власти, традиционно негативно настроены по отношению к нашей стране.
Однако своим решением относительно Ирландии Евросоюз дал России в руки серьезный козырь. Понятно, что на Западе как всегда правит политика двойных стандартов, но теперь евродипломатам и политикам будет значительно сложнее объяснять своим избирателям позицию Европы по Крыму.
Ситуация в сравнении с Ольстером здесь не то что похожая, она еще больше в пользу России. Во-первых, в Крыму никогда не было борьбы за независимость, во-вторых, договор о его передаче заключался в рамках одной страны, а в-третьих (и это главное) – референдум жителей Крыма показал, что они хотят жить именно в составе России, причем в подавляющем большинстве.
Здесь не было экономических подсчетов и сомнений, как поступить лучше, как это происходит на Зеленом острове сейчас, а потому, повторяемся, европейские политики сами ставят себя в довольно неудобное положение.
Для России положение с Великобританией где-то даже выгодно. Во-первых, из-за нестабильности ослабляется конкуренция на сырьевом рынке, во-вторых, при выходе Британии из Евросоюза устраняется главный подстрекатель всех антироссийских мер, хотя Лондон продолжит действовать и чужими силами.
При таком варианте усиливается франко-германский акцент Евросоюза и повышается относительная независимость ЕС в принятии решений. Все это должно способствовать тому, что в конечном счете Европе придется договариваться с Москвой. И в условиях нынешней ситуации, скорее всего, уже на условиях России. Сейчас вопрос только один — как скоро это произойдет.
